Пажильцев И.В.
Своё сообщение я хочу посвятить теме влияния внешних факторов, а также изменения сеттинга, с переходом на работу онлайн, на динамику групп. Ранее я уже отчасти касался этих вопросов. Так в 2014 г. я делал сообщение на нашей конференции ОГРА воздействию на групповую динамику социально-политических факторов, таких как теракты или резкие финансово-экономические изменения, по материалам этого была опубликована моя статья в последнем сборнике. Также, в предыдущем сборнике, была опубликована статья по опыту перевода группы в работу онлайн. В настоящее время эти два фактора оказались объединены в одно целое, и я постараюсь осветить то влияние, которое это оказывает на работу групп.
Но для начала хочу коснуться того, какое социальное воздействие оказывают карантинные мероприятия в принципе. История даёт нам множество примеров того, какими социальными процессами сопровождались массовые карантинные меры в периоды эпидемий опасных заболеваний. С одной стороны, эти процессы описывались многочисленными чумными и холерными бунтами. Так в 1771 г. в Москве во время эпидемии чумы и введённого из-за этого карантина вспыхнул бунт, непосредственным поводом к которому послужил запрет на массовые собрания и молебны у иконы Боголюбской Богоматери, которая почиталась как исцеляющая. В ходе этого бунта был убит архиепископ Амвросий, запретивший это, и в целом погибло несколько сотен человек. В следующем 19-м веке также отмечались массовые выступления в различных частях страны при введении карантинов во время эпидемии холеры, такие как в 1830-31 гг. в Тамбове, Старой Русе и др. местах, и которые возникали неоднократно в дальнейшем, последний был в 1892 г. Объектом агрессии обычно оказывалось местные представители власти, офицеры частей, осуществлявших карантинные мероприятия, а также врачи и фельдшера. Часто эти выступления поддерживались идеями в массах о том, что людей специально травят и заражают врачи и военные.
Таким образом мы видим, что социальные потрясения, связанные с эпидемией, часто порождали различные проекции в адрес властных фигур. Рассматривая эти процессы в своей статье, я отмечал, что существенное влияние на эти процессы оказывает существующая в данном обществе социальная матрица. Видимо поэтому история этих бунтов ограничивается 19-м веком – в дальнейшем и форма карантинных мероприятий, и отношение к ним со стороны масс меняются. Возникавшие в 20-м веке в нашей стране угрозы эпидемии чумы в Москве в 1939 г. и чёрной оспы в 1959 г. быстро предупреждались в самом начале и держались в секрете. Несколько более серьёзная ситуация была в Астрахане при эпидемии холеры в 1970-72 гг. и в Свердловске в 1979 г., где начала распространяться сибирская язва. Но тогда введении противоэпидемических и карантинных мероприятий было организовано с хорошим информационным сопровождением, которое позволило организовать мобилизацию населения для предупреждения распространения эпидемии, хотя и вызвали также некоторый отклик в народе, достаточно вспомнить песню Высоцкого, посвящённую астраханской холере.
Похожим образом проявлялись и групповые процессы в ответ на различные социальные воздействия во время её работы, такие как погружение группы в тревогу и депрессию с одной стороны, и формирование проекций с канализацией агрессии, с другой стороны. Активная проработка эмоций, лежащих в основе этих процессов, помогала принять их и выработать осознанную позицию по отношению к ним, а также мобилизовать возникающий эмоциональный фон в группе на конструктивное решение возникающих в сложной ситуации реальных проблем.
Имеющая место в настоящее время социальная ситуация с короновирусной пандемией в определённом смысле оказывается достаточно новым вызовом обществу. До сих пор мы не сталкивались с ситуацией, когда карантинные меры захватывают одновременно полностью территории многих стран. До этого только эпидемия испанки в 1918-19 гг. могла сравниться с этим по масштабам. Это обуславливает выраженный фон социальной напряженности в обществе, обусловленный прежде всего неопределённостью ситуации. Это ещё более усугубляется недостаточной исследованностью в полной мере клинической картины короновирусной инфекции, порождающей в обществе множество домыслов и фантазий. Несомненно, это сказывается на характере процессов, с которыми мы сталкиваемся в наших группах, участники которых находятся под воздействием постоянного тревожного фона в социуме.
К этому добавляется второй фактор, который связан с вынужденным изменением сеттинга групп, переводом их в режим работы онлайн. Надо сказать, что такое существенное изменение сеттинга в любых случаях оказывается существенным фактором, влияющим на групповые процессы. Описывавшийся ранее опыт перевода групп в режим работы онлайн, с которым сталкивалось достаточное число коллег, показывает, что столь существенное изменение сеттинга ведёт к утрате части каналов невербальной коммуникации, а также общему изменению физического сеттинга и характеристик границ группы. Это обычно требует определённого периода адаптации, в ходе которого участники формируют дополнительные каналы невербального взаимодействия и заново выстраивают групповые границы. По опыту моей работы и работы коллег, которые супервизировались со мной или у меня, обычно перевод групп в работу онлайн вызывает некоторое сопротивление – часть членов группы высказывали сомнения, опасения относительно этого, некоторые даже отказывались продолжать работу в таком формате и уходили из группы. После начала работы группы в новом формате обычно некоторое, не очень продолжительное время группа как бы откатывалась назад, заново адаптируясь к новым условиям. После одной-двух встреч обычно группа возвращалась в прежнее рабочее состояние.
Складывающаяся сейчас ситуация сочетанного воздействия этих двух факторов приводит к их взаимному влиянию друг на друга. Прежде всего стоит сказать, что с середины февраля тема короновирусной инфекции занимала всё большее место в групповой дискуссии. При этом во многих группах происходило разделение группы на две части в своей реакции: одна часть испытывала всё более заметный тревожный фон в связи с надвигающейся опасностью, другая уходила в отрицание, всё больше возмущаясь раздуваемыми в СМИ страстями и вводимыми ограничениями. При этом предложенный переход группы на удалённый доступ тоже воспринимался двояко – часть группы высказывала одобрение такому решению, другая полагала опасения чрезмерными и соглашалась с переходом только из-за того, что при ужесточения карантина другого выхода просто не будет. Но несмотря на такое согласие подготовка к переходу вызывала некоторое сопротивление – заметно учащались пропуски, участники как бы приходили на группу «по очереди».
После перехода в части групп это сопротивление быстро прошло, при этом почувствовалась некоторая «мобилизация» на преодоление этого вынужденного и временного изменения. Однако в других группах оно, однако, сохраняется дольше, часто в виде тех или технических препятствий, который участники не торопятся преодолевать, что вызывает частые пропуски сессий. В тех же группах, которые более уверено продолжили свою работу в удалённом доступе, достаточно отчётливо выступает повышенный фон тревоги, обусловленный общей ситуацией. Нередко он не рефлексируется в полной мере и наполняет собой текущие проблемы, прежде всего приносимые на группу конфликтные ситуации в семье, на работе, а также иногда и возникающие непосредственно в группе, проявляясь в стандартных формах поиска идентифицированных пациентов или козлов опущения. Характерной чертой этих ситуаций оказывается сложность разрешения их в существующих условиях неопределённости. Естественным путём работы с этим кажется помощь группе в принятии этой неопределённости со всей её тревогой и необходимостью разрешать текущие проблемы по мере изменения социальных обстоятельств.
Таким образом, влияние внешних социально-стрессовых факторов оказывает воздействие на групповые процессы, в т.ч. и связанные с переходом на работу в удалённом доступе. Оно порождает усиление примитивных защит, проективных процессов в группах. Снижение интенсивности этого возможно через работу по осознанию влияния этой фоновой тревоги, преодолению отрицания её, и принятию высокой степени неопределённости, мобилизации на решение текущих конкретных задач.
Литература:
Гессен С.Я. «Холерные бунты 1830-31 гг.» — М: 1932
Прохоров Б.Б., Горшкова И.В. «Кризисы общественного здоровья в России и СССР в XX веке» — М: «Мир России», 1999 — №4
Пажильцев И.В. «Ведение психоаналитической группы через скайп: особенности сеттинга» — СПб: «Вестник группового анализа (ОГРА)», 2018.
Пажильцев И.В. «Влияние некоторых аспектов сеттинга на процессы в группаналитической группе» — СПб: «Вестник группового анализа (ОГРА)», 2019.
